ЛАОДИКИЙЦАМ ПОСЛАНИЕ

Раннехрист. апокриф, приписываемый ап. Павлу. Послание, отправленное ап. Павлом лаодикийской христианской общине, упоминается в Кол 4. 16: «Когда это послание прочитано будет у вас, то распорядитесь, чтобы оно было прочитано и в Лаодикийской церкви; а то, которое из Лаодикии, прочитайте и вы». Текст апокрифа известен только на латыни. Несмотря на то что блж. Иероним, еп. Стридонский, уже в IV в. утверждал, что Л. п. отвергается всеми (Hieron. De vir. illustr. 5), апокриф сохранился в ряде рукописей Вульгаты, датируемых VI-XV вв. (Lightfoot. 1874. P. 282-286).

Руины Лаодикии (совр. Турция). Фотография. Нач. XXI в.В источниках практически нет сведений о времени и об обстоятельствах написания Л. п. Тертуллиан сообщает, что еретики-маркиониты рассматривали как Л. п. Послание ап. Павла к Ефесянам и что сам Маркион принял такой перенос наименования (Tertull. Avd. Marcion. V 11. 13 (в рус. пер.: 11. 12); 17. 1); судя по всему, в маркионовском тексте Л. п. не было указания адресата, как и в случае Еф 1. 1 в ряде рукописей (*, B*). В Муратори каноне после перечисления Павловых Посланий Л. п. наряду с апокрифическим «Посланием к Александрийцам» отвергаются как неподлинные и написанные «от имени Павла для секты Маркиона» (Fertur etiam ad Laudecenses alia ad alexandrinos Pauli nomine fincte ad heresem marcionis et alia plura quae in chatholicam eclesiam recepi non potest - Can. Murat. II 63-66).

Указание Тертуллиана косвенно подтверждает свт. Епифаний Кипрский (Epiph. Adv. haer. [Panarion]. XLII 9. 4; 12. 3), который приводит схолию из послания, идентифицированного Маркионом как Л. п.: «...один Господь, одна вера, одно крещение, один Бог и Отец всех, Который над всеми, и через всех, и во всех нас» (Ibid. 11. 8; 12. 3). Из этого он заключает, что у Маркиона были «части так называемого послания к Лаодикийцам» и ересиарх намеренно добавил его в свой канонический список как 11-е Послание Павла, проигнорировав тот факт, что те же слова можно найти в Послании к Ефесянам (Ibid. 9. 4; 13. 1-8; ср.: Еф 4. 5-6). Епифаний не уточняет при этом, нужно ли понимать Послание к Ефесянам как Л. п., или в маркионовском каноне помимо Послания к Ефесянам было еще и отдельное Л. п.

Филастрий, еп. Бриксийский, в толковании Послания к Евреям вскользь упоминает Л. п. (Filastr. Divers. haer. 79). (Др. упоминания Л. п. в древних источниках перечислены в работе Pink. 1925, дополнительной информации о возникновении Л. п. они не содержат; из всего множества свидетельств о тексте важными представляются: Ps.-Aug. De divinis scripturis sive Speculum // CSEL. Vol. 12. P. 516 (датируется V-VI вв.), где приводится 4-й стих из лат. Л. п., и Greg. Magn. Moral. XXXV 20. 48.)

Обзор рукописной традиции и патристических свидетельств о Л. п. представлен в ряде работ: Anger. 1843; Lightfoot. 1874; Zahn. 1892; Bardenhewer. 1902; Goodspeed. 1904; Jacquier. 1911; Vouaux. 1913; Harnack. 1923. S. 235-236; Idem. 1905. S. 2-3; Berger S. Histoire de la Vulgate pendant les premiers siècles du Moyen Âge. N. Y., 1958r. P. 341-342; Moraldi. 1971; Erbetta. 1981; Mackay. 1986; Hall. 2003. Лат. текст Л. п. содержат мн. библейские рукописи, и, видимо, он был широко распространен на Западе. Существовал также ряд переводов на европ. языки (Anger. 1843; Lightfoot. 1879. P. 297-299; окситанская версия НЗ (т. н. Лионский НЗ), известная в кругах альбигойцев (см. также катары; ср.: Harris M. R. The Occitan Epistle to the Laodiceans: Toward an Editions of Ms. PA 36 // Miscellanea di Studi Romanzi offerta a G. G. Queirazza. Alessandria, 1988. Vol. 1. P. 428-426); чеш., старонем. переводы, в ранних англ. переводах Библии (XIV-XV вв.)). Вопрос о существовании слав. перевода не имеет окончательного решения (Santos Otero A., de. Die handschriftliche Überlieferung der altslavischen Apokryphen. B.; N. Y., 1978. Bd. 1. S. 147-148; слав. пер. мог бы свидетельствовать о том, что Л. п. было распространено и на визант. Востоке). Рукописных свидетельств греч. текста не найдено, хотя поздние греч. источники упоминают Л. п., что позволяет допустить знакомство с таким посланием на Востоке (ср.: Pink. 1925).

Невозможно описать ни содержание, ни особенности богословия Л. п. Компилятор, судя по всему, составил текст из высказываний ап. Павла общего характера из др. его Посланий, чтобы т. о. закрыть, как ему казалось, имеющуюся лакуну в Corpus Paulinum. Импульсом для этой работы стали слова из Кол 4. 16, в которых апостол призывает прочитать в колосской общине также Л. п. Апостол скорее всего ссылается на свое Послание, к-рое не вошло в каноническое собрание Посланий. Некий компилятор, неплохо знавший Писание, но богословски не очень образованный, решил эту проблему, составив текст Л. п.

Датировка послания затруднена, она зависит от решения вопроса об идентификации данного апокрифа с тем, к-рый упоминается в каноне Муратори, а это в свою очередь связано также с проблемой маркионитского происхождения дошедшего текста Л. п. В научной лит-ре рассматривается 2 варианта решения проблемы: в каноне Муратори под названием Л. п. упоминается переименованное т. о. Послание к Ефесянам (такова уже позиция Тертуллиана) либо, если отказаться от тезиса о существовании неск. апокрифических посланий к Лаодикийцам, в каноне Муратори действительно говорится об отдельном Л. п., к-рое сохранилось на латыни. По мнению В. Шнеемельхера, 1-й вариант решения проблемы нельзя принять, т. к. Послание к Ефесянам в каноне Муратори также упоминается, а 2-й вариант не менее проблематичен, т. к. в известном лат. тексте Л. п. нет ничего, что указывало бы на его маркионитский характер, к-рый в свете сказанного о каноне Муратори можно было бы ожидать (Schneemelcher. 1989. S. 43).

Тезис о маркионитском происхождении Л. п. впервые сформулировал А. фон Гарнак (Harnack. 1924. S. 149). В пользу своего тезиса он выдвинул следующие аргументы: во-первых, Л. п. начинается «монументальными» для идеологии Маркиона (Ibid. S. 141) словами из Послания к Галатам (1. 1), расположенными в самом начале маркионитского «Апостоликона»; во-вторых, Гарнак видит влияние идей Маркиона в ряде особенностей лат. текста Л. п.: в использовании в отличие от оригинального текста Фил 1. 3 (gratias ago deo meo) в 3-м стихе Л. п. сочетание gratias ago Christo; в употреблении понятий veritas evangelii и vita aeterna (дважды - стихи 5, 10); в добавлении quod a me praedicatur (ст. 4) и нек-рых др. По мнению Гарнака, автором Л. п. был ученик Маркиона, он опубликовал текст Л. п. между 160 и 190 гг. по-гречески и на латыни после того, как Посланию к Ефесянам вернули его прежнее название и наименование Л. п. вновь стало свободным. В той же группе учеников Маркиона были написаны и маркионитские аргументы к Павловым Посланиям.

Гипотеза о маркионитском характере прологов к Павловым Посланиям, как и гипотеза об антимаркионитских прологах к Евангелиям, была подвергнута обоснованной критике (Regul J. Die antimarkionitischen Evangelienprologe. Freiburg, 1969). Рим. община вряд ли могла неосознанно принять в свой канон маркионовские прологи, как предполагал Гарнак (Schneemelcher. 1989. S. 43). По мнению Шнеемельхера, аргументы Гарнака не доказывают окончательно маркионитское происхождение Л. п.- составитель предложил текст-компиляцию и не воспользовался тем, что мог более развернуто представить свою богословскую т. зр. (Ibid. S. 42-43). В итоге аргументы Гарнака в пользу маркионитского происхождения Л. п. не были признаны убедительными.

В сер. XX в. Квиспел (Quispel. 1950/1951) попытался актуализировать гипотезу Гарнака. По его мнению, начало Л. п. (= Гал 1. 1) не противоречит принятой в античности практике создания псевдоэпиграфических писем: в первых словах лит. подделок указывается (часто косвенно), кого именно составитель собирается имитировать. Начало Л. п., т. о., должно было дать понять читателю, что данное послание принадлежит ап. Павлу, к-рый, по убеждению Маркиона, решающие пункты своего богословия выразил именно в Послании к Галатам. Эта позиция также не получила в научной лит-ре широкого распространения, т. к., согласно ее критикам, Л. п. не является примером особого риторического мастерства.

В целом в лит-ре доминирует мнение, что маркионитское происхождение лат. Л. п. недоказуемо. Скорее Л. п.- это неумелая подделка, простая компиляция (в основном из текстов Посланий ап. Павла к Филиппийцам и к Галатам) с целью создать и включить в Corpus Paulinum упомянутое в Кол 4. 16 «послание лаодикийцам» (Eadie. 1861. P. XXIV; Jülicher. 1904. P. 544; James. 1924. P. 478; Blackman. 1948. P. 61-62; Collins. 1988. P. 150; Idem. 2010. P. 31; Cosgrove. 1990. P. 500; Schneemelcher. 1989. S. 44; Watson. 2000. P. 790; Kee. 2005. P. 358; Wilson. 2005. P. 15, 59, 65, 309; Meeks, Fitzgerald. 2007. P. 142). Идентично ли упомянутое в каноне Муратори Л. п. этому апокрифу - вопрос, также не имеющий окончательного ответа. По этой причине отпадает возможность точной датировки: временем составления может быть период между II и IV вв. (Schneemelcher. 1989. S. 42; Lieu. 2015. P. 271). При этом ряд исследователей все-таки видят в Л. п. произведение, продуманное композиционно (Kelhoffer. 2000. P. 150-151; Burnet. 2002; Sellew. 1994; Idem. 1998; Holloway. 1998; Idem. 2001. P. 9-11; Quispel. 1950/1951; Obolensky. 1948. P. 39, 47; Pink. 1925. P. 192; Blackman. 1948. P. 62; Ehrman. 2003. P. 165; Idem. 2003. P. XIII, 213-215).

Одна из последних попыток изучения Л. п. в рамках данной перспективы была предпринята Ф. Тайтом (Tite. 2012; Idem. 2013), к-рый, применяя эпистолярный анализ, также делает вывод о наличии в Л. п. продуманной структуры (композиция послания усиливает нравственное наставление верующим не отступать от «истинного Евангелия» и не уклоняться в др. конкурирующие христ. учения) и относит его ко II в., когда активно разрабатывалась Павлова традиция, создававшая в лице апостола «культурного героя». Ап. Павел понимается как основатель христианства, как авторитетная фигура, с которой последующие поколения могут связать свою социальную идентичность и которая позволяет оспорить авторитет других лидеров, боровшихся за нормативный статус.

Несколько особняком в историографии стоит гипотеза М. Э. Буамара (Boismard. L'enigme. 1999). Он указал на то, что все предложенные ранее попытки идентифицировать упоминаемое в источниках Л. п. с Посланием к Ефесянам не дают ответа на вопрос, почему издатель Посланий ап. Павла в 80-х гг. I в. не включил в это собрание Л. п., которое он несомненно должен был знать, а предложил свою реконструкцию греческого текста Л. п. на основании текста Послания к Колоссянам. По его убеждению, издатель собрания Посланий ап. Павла не забыл Л. п., но соединил его с Посланием к Колоссянам (Boismard. La lettre. 1999; ср. уже: Lindemann. 1983). В обоих Посланиях речь шла о сходных вопросах, и компилятор, исполняя пожелание ап. Павла, сформулированное им в Кол 4. 16, объединил оба текста так, чтобы читатели могли прочитать оба Послания. (Подобные гипотезы, отвергающие лит. целостность Павловых текстов, существуют и для др. Посланий - см., напр., в ст. Коринфянам послания). Буамар выделяет в тексте Л. п. типично Павлову лексику и темы его богословия, указывает на многочисленные параллели с др. Посланиями апостола, особенно с Посланиями к Галатам и к Римлянам (о проблеме аутентичности см. в ст. Колоссянам послание). Датировка Л. п. в таком случае соотносится со временем создания Посланий к Филиппийцам и к Филимону, написанных Павлом из уз. При этом учитывается, что конфликт апостола с иудеохристианами, желавшими сохранить обрезание и пищевые предписания, еще продолжался (Кол 2. 8, 11, 20-23). С учетом того что эти проблемы рассматриваются в Посланиях к Галатам и к Римлянам, Л. п. не могло быть написано значительно позднее этих текстов. Буамар считает, что Л. п. было составлено в кесарийской темнице, а не в Риме.